Страница Семена Лопато

Страна: Россия

Город: Москва

Имя: Семен

Фамилия: Лопато

Пол: мужской

Дата рождения: 31 мая

Статус: Российский писатель, автор романов "Лера, или приключения в Сан-Себастьяне", "Искушение и разгром", "Облако", «Мертвые видят день» и других

Последняя запись на стене: Можно ли осчастливить из-под палки? Не рискуя выносить окончательные вердикты, могу, тем не менее, поделиться воспоминанием школьной юности, которое, возможно, кое-кого повеселит. Так сказать, из мемуаров осчастливленного. А дело было вот в чем. Когда я был школьником, мама заставляла меня заниматься музыкой. Музыку я любил (и люблю сейчас), но способностей к игре на фортепиано у меня не было (как, впрочем, нет и сейчас). Но я был ребенком практичным, довольно рано усвоившим, что оптимальный способ общения со взрослыми – это просто сделать побыстрее то, что они от тебя хотят – тогда они как-то разом успокаиваются, забывают о тебе и можно заняться чем-то более осмысленным. Так было и с музыкальной школой. Семь лет, хоть и без всякого удовольствия, я все же занимался и учился на четверки. Кроме того, у мамы был беспроигрышный метод – воздействие шантажом. «Если ты бросишь заниматься музыкой, у меня будет плохо с сердцем». Ну что тут сделаешь? Единственная проблема была в том, что маме мало было, чтобы я просто занимался. Ей нужно было, чтобы я делал это со счастливым лицом. Стоило вздохнуть или хоть как-то показать, что мне это неприятно, тут же следовал допрос: «Неужели тебе не нравится заниматься? Это же так замечательно – самому играть на рояле! Можно самому подбирать разные мелодии. Ты же мне сам потом спасибо скажешь! Ну признайся, тебе же на самом деле нравится заниматься». И приходилось признаваться. Но вот приближается вожделенный седьмой год обучения и выпускной экзамен. Тут и случилась эта история. На экзамене я играл концерт для двух фортепиано Баха-Вивальди. Играл я, разумеется, на одном фортепиано – вторую партию исполняла учительница. И вот экзамен, торжественная обстановка, полный зал преподавателей, родителей и наблюдателей из вышестоящих организаций. Вместе со мной сдавали многие из тех, кто собирался сделать музыку своей профессией и поступать далее в музыкальные училища, в институт имени Гнесиных, в консерваторию – в общем, для них это было эпохальное событие. И все они, разумеется волновались. В отличие от меня – для которого этот экзамен был долгожданным концом мучений. И доволновались – и надо же было такому случиться, что все «звезды» выпуска, с которыми связывались большие надежды, на экзамене психанули и практически провалили свои партии – «цепляли», забывали, фальшивили и т.п. И огребли заслуженные тройки. Мне все было нипочем – на волне предчувствия вожделенной свободы я все отбарабанил чисто и аккуратно. Был там, в самом финале, один страшно трудный аккорд, который мне всю дорогу практически не давался – так даже его я вдруг, сам не понимаю, каким образом, вдруг взял чисто. Ну и – заслуженная твердая четверка. Радостный, с ощущением горы, свалившейся с плеч, я пошел домой. Ну все, думаю. Приду – и сожгу ноты. Сильно радовался. И, как оказалось, зря. А на совещании в школе в этот момент происходило вот что. Дело в том, что по итогам учебного года предстоял, как всегда, торжественный концерт выпускников музыкальных школ Москвы в Большом зале консерватории. Так сказать, отчет о достижениях, парад самых лучших. И сидели руководители школы и судили-рядили, кого туда послать. Кто, так сказать, защитить честь и т.д. Кандидаты-то давно были – ну так все они как один в итоге опозорились. Послать – так, не дай бог, опять психанут и завалятся – кому такой подарок нужен. И директор, человек практичный, вдруг говорит: а вот этот, что Баха-Вивальди играл? Звезд с неба не хватает, конечно, но, по крайней мере, отыграет все четко и чисто, не оскандалимся, во всяком случае, перед всей Москвой – и то слава богу. И все согласились. Мама моя, вместе со всеми родителями, тоже там была. Вероятно, это был самый счастливый момент в ее жизни. А дальше вот что: лежу я дома в ощущении кайфа на диване, приходит мама и с сияющим выражением лица говорит: отдыхаешь? А у меня для тебя сюрприз! – Какой , спрашиваю. Может, думаю, подарок какой-нибудь в честь окончания. Хотя, честно говоря, как только увидел я ее ликующий восторг, закралось в меня какое-то нехорошее предчувствие. И тут она выкладывает мне эту историю – оказывается, играю я свой долбаный концерт в Большом зале консерватории. Представьте себе ощущение помилованного, которому сообщили, что наверху передумали, и его все-таки казнят. – Ну что, – мама говорит, – ты рад? Ты доволен? И в радостном ожидании смотрит на меня. – Ну конечно, – говорю, – доволен Я доволен. Я так доволен… Ну и она, довольная, пошла по своим делам. Надо так понимать, звонить подругам и знакомым, рассказывать о моем достижении и звать на этот концерт. Ну ладно, думаю. В конце концов, еще одно чертово испытание, но тут уж, как ни верти, а наверняка последнее. Поднатужусь под конец – и все. И отправился я в какое-то музыкальное училище (какое, сейчас не помню), где тамошние преподаватели готовили участников к концерту. Концерт – через две недели. И важно не ударить в грязь лицом. Занимались там со мной два преподавателя – лощеные сорокалетние мужчины, с великолепным вкусом одетые, с безукоризненными манерами, вплоть до претензии на аристократизм, щепетильно вежливые, с идеальными прическами и с такой же идеально поставленной, правильной речью. Сейчас, ретроспективно глядя на все это, я начинаю понимать, или, по крайней мере, сильно подозреваю, что оба они были гомосексуалисты. Но тогда, понятно, никто и слова такого не знал. Подопечных у них было два – я и некий мальчик Юра, выпускник элитной музыкальной школы, избравший для себя, в отличие от меня, музыкальную карьеру и готовящийся поступать в консерваторию. Меня эти двое безукоризненно вежливо не замечали, а с этим Юрой, имевшим трепетную, ранимую психику, подолгу, уединившись, вели какие-то проникновенные, деликатные разговоры. Все бы ничего, но гром ударил в первый же день. – Вы, – обращается ко мне один из преподавателей, – какую партию в этом произведении Баха-Вивальди играли? – Ну как же, говорю, первую. – Понятно, говорит. – Видите ли – надеюсь, вы войдете в положение – Юра тоже играл первую, но Юре, в отличие о вас, предстоит в музыке долгая и, надеюсь, успешная дорога, и, согласитесь, с учетом этого ему, конечно, приличествует исполнять на концерте первую партию. Не правда ли? Ну а вы сыграете вторую. Договорились? – Как же так, говорю (а у самого глаза на лоб лезут) но я же вторую – ни сном, ни духом. Я ж даже не заглядывал в нее. – Ну, не преувеличивайте, – говорит преподаватель. – Партия простенькая, времени впереди – две недели, вполне достаточно, разучите, не спеша, вторую партию и спокойно сыграете. Думаю, проблем больших не будет. Так что давайте, приступайте потихоньку, а мы пока с Юрой позанимаемся, подготовим его. Убитый, поминая всех чертей, возвращаюсь домой. Мама в восторге. Ты понимаешь, говорит, как тебе повезло? Ты знал первую партию в этом концерте, а теперь разучишь и вторую. Скажи – ты рад? Ну признайся! – Конечно рад, – говорю. Я рад. Я так рад… И сажусь я разучивать эту (длинный поток непечатных слов) вторую партию. И не такая уж она, оказалось, легкая. Ну да бог с ним. Чертыхаясь и напрягаясь, дней за десять, просиживая ежедневно по нескольку часов за пианино, выучил я, наконец, эту партию. Одновременно посещал раз в пару дней то самое училище. А там с этим мальчиком, трепетным Юрой, несмотря на все усилия двух преподавателей, творилось что-то непонятное. Подробностей не знаю, в комнату, где они репетировали, меня не допускали, но по косвенным признакам, крыша у него поехала окончательно и ничего, похоже, у него не получалось. По крайней мере, пару раз, подходя к классу, видел я его, выбегающего из дверей в слезах и в полной истерике. Видно, трепетная сверхтонкая психика его чего-то не выдерживала. Ну ладно, иду в класс, играю этим двоим то, что успел разучить, они слушают с бестрепетным выражением на лицах и отпускают, ничего не говоря. И вот наступает день накануне концерта и один из них так вежливо приглашает меня заглянуть в комнату. – Понимаете, – говорит, тут в процессе подготовки обозначились у нас непредвиденные трудности. Юра, как вы уже наверно успели заметить, мальчик чрезвычайно талантливый, но при этом исключительно тонкий, сверхчувствительный, что называется, рафинированный, с нежной, легко ранимой душой. И, похоже, эмоциональный накал этого произведения в совокупности с грузом ответственности оказались для него, на этот раз, непосильной ношей. Мы тут с ним поговорили – похоже, он не сможет исполнить первую партию концерта. Но выступать, как вы понимаете, надо, и поэтому первую партию исполнить придется все-таки вам. Ну а Юра сыграет вторую – там волноваться нечего, там от него не так уж многое потребуется. Стало быть – завтра играете первую партию. Хорошо? Хорошо, киваю (у самого от этого известия глаза вторично лезут на лоб). Иду домой. И пытаюсь понять, помню ли я вообще эту первую партию – две недели я к ней не прикасался. Понимаю, что спать сегодня не придется – а придется всю ночь напролет повторять и вспоминать эту (непечатные слова) вторую партию. Хорошо! Эх, хорошо! Про концерт рассказывать не буду. Скажу только, что, видимо от общего стресса и вторичного предчувствия окончательного освобождения тот самый зловредный аккорд в конце я снова взял практически чисто. Ну, может, не так идеально, как в первый раз, но, по крайней мере, того, что я чуть-чуть зацепил, никто кроме меня вроде бы не услышал. Мама была в восторге. Это был счастливейший день в ее жизни. Рядом сидели ее подруги и знакомые, и это делало ее счастье втройне сияющим и восхитительным. И долго потом она вспоминала этот день и напоминала о нем – мне, друзьям и знакомым. Еще бы – ее сын выступал в Большом зале консерватории. А я забыл все как страшный сон и вспомнил только сейчас. И больше ни разу в жизни к роялю не подходил. И возвращаясь к изначальному вопросу – можно ли сделать счастливым из-под палки, рискую дать такой ответ – можно. Но счастлив будет тот, кто держит эту палку в руках. А вы как думаете? #семенлопато #детство #музыкальнаяшкола #фортепиано #музыка #испытание #мамазнает

Был онлайн ВКонтакте: 19 мая 2024 в 14:49

Заходил: с mobile устройства

ВКонтакте сейчас: offline

ID анкеты: vk.com/id511267445

Домен анкеты: vk.com/semenlopato

Разместить запись на стене: нельзя

Комментировать записи на стене: можно

Отправить личное сообщение: можно

Друзей: 866

Подписчиков: 305

Видеозаписей: 2

Фотографий: 101

Аудиозаписей: 174

Подарков: 1

Сообществ: 13

Школа: Школа № 36

Вуз: МТУСИ

О себе: В других социальных сетях: https://www.facebook.com/semenlopato https://www.instagram.com/lopatosemen/
Сайт: https://www.instagram.com/lopatosemen/

Анкеты моих друзей: 866 чел.

Александр Новиков-Андриенко

Константин Серебренников

Альбина Курбанисмаилова

Оксана Расулова-Тренихина

Елена Казанцева-Брагина

Святослав Шаншиашвили

Татьяна Бахтеева-Слепцова

Дмитрий Александрович

Ирина Кулага

Екатерина Пиотровская

Зульфия Мухаметгалиева

Анна Березуцкая-Ермолова

Стефания Виссарионова

Ираида Арсени

Кристина Александровна

Удалить страницу vkbaza.com/user511267445

Связь с админом!

«Политика конфиденциальности и отказа от ответственности»

Страница Семена Лопато сгенерирована автоматически на основании API-ответа от социальной сети ВКонтакте, ответ содержит только открытые данные анкеты vk.com/id511267445, которые не были скрыты настройками приватности.
VKBAZA.COM не собирает и не хранит медиафайлы и текстовые данные людей ВКонтакте на своих серверах.